Моя понимать - Страница 45

– Да, моя Хыгр. Моя помнить. Твоя придти сказать моя?

– Нет… – Кэтти вздохнула и опять села на ту же кирасу.

Димка даже немного отвлекся от грустных мыслей и слегка развеселился, глядя, как девчонка пытается извернуться и рассмотреть пострадавшую часть тела.

– Хыгр, послушай меня. – Кэтти наконец-то надоело ругаться сквозь зубы, и она развернулась к Димке: – Ты, вот я вижу, сидишь грустный, расстроенный, печальный, унылый, нерадостный…

С синонимами – хорошо. С понятностью – плохо.

– Что твоя хотеть?

Кэтти наклонилась к Димке:

– Это из-за меня?

– Хырр… Что?

Женская логика для Димки всегда была темна и непонятна, но тут он даже не знал, откуда начать думать, чтобы понять, как Кэтти пришла к такой мысли.

– Ну я же не слепая… Я же вижу, что Фло тебя любит и думает, что я хочу тебя отбить…

Кэтти взмахнула ресницами и пошевелила ушками:

– Если хочешь, я могу сказать ей, что совсем на тебя не смотрю… В смысле смотрю, но только как на друга… На приятеля… На товарища…

Опять пошли синонимы. Димка вздохнул.

Хорошая ты девчонка, Кэтти… «Хороший ты парень, Наташка», – вспомнилась старая песенка. Ну как тебе объяснить, что девичья ревность тут ни при чем? Что тут проблемы посерьезнее…

– Хыгр! – раздался снаружи голос зомбяшки.

Димка внезапно понял, что еще две секунды – и война с пришельцами покажется ему не такой уж и страшной вещью.

На то, чтобы сбросить саван, завернуть мышанку в компактный сверток и спрятать за одного из големов, ему понадобилось полторы секунды.

– Хыгр? – Глаза зомбяшки расширились.

Под саваном Димка обычно ничего не носил и сейчас походил на помесь йети, ковбоя и марафонца, потому что на нем были только широченные черные трусы и пояс, за который он заткнул оба револьвера.

– Жаркая, – невнятно объяснил Димка, с некоторым недоумением рассматривая Флоранс. Она-то зачем завернулась в какой-то черный плащ? Погодите-ка…

Димка вспомнил, в каком случае Флоранс однажды уже явилась в таком виде…

Плащ упал на пол фургона.

В этот раз на зомбяшке остались только трусики.

– Я, – Флоранс шевельнула маленькими пальчиками босых ног: выше Димка боялся смотреть, – заметила, что ты слишком грустный… И пришла поднять тебе настроение…

Она шагнула вперед. Нет, Димка ничего не имел против, но не рядом же с Кэтти!

– Моя…

– Твоя… – Зомбяшка мурлыкнула и потянулась к Димке…

– Господин Хыгр!

Ну да, только господина Шарля не хватало для полного комплекта…

– Ой! – пискнула Флоранс и, набросив плащ на плечи, запрыгнула за одного из големов. За того самого.

– Ой-е-ей! – вскрикнула Кэтти, которой острый локоток угодил под ребра.

– Ай! – Флоранс не ожидала такой реакции от какого-то тюка.

Обе девушки – одна в белом, другая в черном – выскочили с двух сторон голема и уставились друг на друга.

Димка закрыл глаза и сел. На кирасу.

– Хыррр!

– А-а-а! – завопили девчонки в унисон от неожиданности и прыгнули к Димке, спасти его от неизвестной опасности. Димка вскочил, и все втроем столкнулись посреди фургона.

– Кхм, – послышалось за спиной.

Димка, подхватив Кэтти и Флоранс, повернулся к выходу…

– Господин Хыгр! – Бывший начальник королевского сыска был несколько удивлен, судя по тому, что у него были подняты обе брови. – Я считал, что вы впали в депрессию, но, как я вижу, ошибался…

Из-под мышек яггая торчали две смущенные мордочки: мышанская и зомбяшкина.

– Не буду вам мешать.

Полог фургона опустился.

С Флоранс с шорохом съехал плащ.

– Господин Хыгр…

Фургоны остановились на ночевку недалеко от столицы. Возможно, даже на той самой поляне, на которой Димка услышал о том, что его будут убивать.

Сейчас его жизни ничего не угрожало, даже Флоранс, почувствовав всю абсурдность ситуации, только рассмеялась. Вслед за ней улыбнулась Кэтти, а потом расхохотался и Димка.

Девчонки не стали ссориться, зомбяшкина ревность давно уже поутихла, поэтому все, что угрожало Димке, – это смерть от смеха. Потому что, выставив Кэтти из фургона, Флоранс попыталась было продолжить то, зачем пришла, но настрой пропал, и она, шутливо зарычав, кинулась щекотать Димку.

Яггаи боятся щекотки.

Сейчас настроение Димки было на пять баллов. Даже не потому, что ушли темные мысли. Просто…

Разве можно грустить, когда о тебе переживают твои друзья? Спасибо им…

– Господин Хыгр, – господин Шарль подошел к довольному жизнью Димке, смотревшему на заходящее солнце, – не объясните ли мне, в чем была причина вашего настроения до… хм… того, как девушки вам его улучшили?

Димка вздохнул. Вспоминать не хотелось, но и держать свои подозрения в себе тоже не дело.

Как-никак господина Шарля это тоже немного касалось.

– Моя… хыр… думать… хыр… что…

После маловразумительного объяснения Димки, наполовину состоявшего из «моя, твоя, наша» и «хыр, гыр, быр», господин Шарль, который всегда понимал Димку лучше, чем тот сам себя, подумал, закурил сигару и пришел к выводу:

– То, что вы говорите, господин Хыгр, возможно. Я не говорю – обязательно будет, но это возможно.

– Что делать?

Димка знал ответ. Делать то, что он привык делать всегда в трудных обстоятельствах.

Не отчаиваться, а действовать.

– Мы можем проиграть. Но никто и никогда не скажет, что мы сдались.

Столица встречала Димку не так, как в его прошлый приезд.

Они въезжали через те же самые ворота. Кажется, даже таможенники были те же самые… Да не кажется, точно, те же самые! Человек и эльф с лошадиными ушами, задорно торчащими из льняных волос. Даже мундиры те же, разве что на шее нет шарфов, вместо них – полосатые зелено-белые повязки на рукавах.