Моя понимать - Страница 95

А так они проиграли ее вчера. Смелость, храбрость, стойкость – ничто перед новым оружием Той страны.

Вчера они вышли друг против друга. Два войска на одном поле. Только пехота. Нет кавалерии, нет артиллерии… Нет еды, нет одежды, нет пороха… Нет ничего. Кроме понимания – врага нужно остановить.

– Готовы? – спросил он у подбежавшего адъютанта.

– Да.

– Егеря?

– Готовы.

Готовы… Все три. Все, что вчера осталось от егерской роты.

Полковник прислонился к дереву и закрыл глаза, вспоминая…

– Что это там такое, господин полковник?

У Остина всегда было чутье не неприятности, хуманс все-таки. Гастон поднес к глазам подзорную трубу.

– Кажется, пушки?

– Маленькие какие-то…

С двух сторон выстроившегося вражеского войска находились две пушки. Высокие колеса, тонкие стволы какой-то странной формы…

– Картечницы?

– Непохоже…

– Их всего две. Много выстрелов сделать они не успеют. Вперед!

Запели трубы: «Вперед, вперед, руби врага!» Затрещали барабаны. Ровные, на загляденье, ряды солдат мерным шагом двинулись на врага.

Если бы кто-то смотрел на поле битвы сверху, то он увидел бы темно-красные квадраты, ползущие по зеленому полю в сторону остановившихся синих шеренг.

«Почему они стоят? – мелькнула мысль полковника. – Чего ждут?» Появилось и усиливалось ощущение ловушки. Но какой? Кавалерия? Нет, скрытно не подойдет… Артиллерия? Негде замаскировать… Хотя почему негде? Что, если пушки стоят за солдатами, чтобы ударить в упор?

– Стоять! – Гастон привстал на коне и взмахнул саблей.

«Сто-о-ой на месте», – взвизгнули трубы. Солдаты остановились.

– Господин полковник, – лейтенант Остин подскакал ближе, – мы не подошли на дистанцию уверенной стрельбы…

– Значит, будем стрелять неуверенно! Открыть огонь!

В глазах лейтенанта блеснула уверенность. Его чутье подсказывало, что они поступают правильно…

К сожалению, от ловушки это не спасло.

Солдаты полковника вскинули ружья к плечам, и в этот момент со стороны врага донесся короткий сигнал трубы. Неизвестный, хотя все сигналы войск Той страны полковник знал.

– Что?

На войско обрушилась смерть.

Пушки, стоявшие с двух сторон поля, выстрелили. Нет, не выстрелили, взревели. Не просто залп, настоящий поток пуль ударил в красноформенных солдат, сбивая их на землю, ломая строй.

– Открыть огонь! – Полковник слышал о появившемся у врага новом оружии, якобы позволяющем стрелять со скоростью чуть ли не по пуле в секунду, но до сих пор считал эти слухи сказками.

Солдаты, храбрецы, которые не отступили бы и перед армией из самого ада, пытались стрелять, но гибли, не успев прицелиться. Мимо полковника пробежал дезертир с обезумевшими глазами – первая капля, которая может прорвать плотину. Гастон выстрелил ему в затылок и закричал:

– Отступать!

Сопротивление только уничтожит остатки полка.

Со стороны противника донеслись радостные вопли и выстрелы, судя по всему – в воздух, от избытка чувств. Чтоб вас сержанты палками поколотили…

– Отступать!

Отступление. Бегство.

Войска полковника Гастона пытались огрызаться, но темно-синяя масса неостановимо двигалась, вынуждая их отходить. Будем честны, новому оружию противопоставить было нечего. Хотя…

Только однажды удалось… Нет, не остановить, слегка задержать их. Егеря, привычные к тому, что противника всегда больше, и умеющие прятаться от вражеских пуль, залегли в овраге.

Расстрелять из метателей пуль солдат, которые почти не видны в густой траве, было невозможно. Правда, несколько человек погибло, когда противник сообразил стрелять по тому месту, где всплывало облако дыма. Но и егеря быстро начали менять место после выстрела. Левый край вражеского строя смешался, егерям удалось даже прикончить двух солдат, управляющих метателем. Воодушевленные солдаты Красной армии бросились было вперед…

Нет. Безуспешно. Солдат отогнала стрельба из метателей, а егерей обошли с двух сторон и расстреляли. Спаслись только трое, самые везучие.

Синемундирники гнали красноармейцев до самого вечера, пока не наступили сумерки. Тогда только остаткам полка удалось собраться в лесу. Солдаты спали, офицеры планировали завтрашний бой. Никто не сомневался, что он, скорее всего, будет последним. Но и сдаваться никто не планировал.

– Будьте вы прокляты!

Гастон очень надеялся на два сводных отряда лучших стрелков. Дружный залп мог уложить тех, кто стрелял из метателей, что давало шансы остальным…

– Прокляты!

Враг тоже сделал выводы из вчерашней стычки с егерями. Метатели и стрелков прикрывали два металлических щита.

Оставалась надежда только на егерей. Маленькая.

От приближающихся шеренг противника донесся уже знакомый треск метателя. Над правым поднималось облачко белого дыма, стрелкам чем-то не понравились кусты. Подозревали, что ли, что там кто-то спрятался?

На мгновение все внимание вражеских солдат обратилось вправо.

Слева, в получейне от второго метателя, взорвалась земля.

– Ну что?

– Близко идут…

В выкопанной ночью и замаскированной дерном яме скорчились три егеря: два зомбика и тролль.

Их план был вызывающим, самоубийственным и почти безнадежным. Если бы он пришел в голову полковнику, то был бы отвергнут в ту же секунду. Но егеря придумали этот план сами и сами вызвались его осуществлять. Последняя, отчаянная ставка.

Шагах в десяти от них остановился ненадолго тот самый, созданный драконами, метатель. Колеса, как у пушки, броневой щит, сбоку – рукоять, как у ручной мельницы, сверху – воронка.